Игра слов, игра в слова... Степень безобидности таких игр для общества зависит от их правил и тех, кто правила придумывает. Вот, к примеру, давнее развлечение политиков – соцопросы. Вещь абсолютно непрозрачная для непосвященных. А для посвященных – очень неоднозначный инструмент. На днях этим инструментом решились замерить готовность россиян поступиться своими конституционными правами.
«Почти половина россиян считает, что информацию в Интернете следует подвергать цензуре, 58% поддерживают полное отключение Интернета в стране в случае национальной угрозы или возможности массовых протестов, а 73% полагают, что в сети не стоит публиковать негативную информацию о госслужащих», - сообщает ТАСС со ссылкой на доклад "Чего желает общество: стремление россиян к контролю Интернета", подготовленный на основе исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и Центра изучения глобальных коммуникаций при Анненбергской школе коммуникаций университета Пенсильвании (США).
Итоги опроса ВЦИОМ оказались очень удобными для сторонников жесткой запретительной политики в отношении распространения информации. Только 42% россиян пользуются Интернетом постоянно, зато 58% респондентов готовы поддержать временное и полное отключение Интернета. В связи с этим в Интернете уже появилась шутка: большинство россиян при очередном опросе будут не против расстрела большинства россиян.
В саратовском сегменте Интернета споры о том, что запрещать, а что нет, идут уже полтора десятилетия. С тех самых пор, как сайты начали использоваться в качестве инструмента политических баталий. Некоторые политики и бизнесмены чувствуют себя некомфортно в условиях, когда неограниченному кругу доступна информация об их интересном прошлом. Ряд журналистов предпочли бы забыть, как и что они писали «на заказ», как их привлекали к суду за клевету, в каких провокациях они участвовали.
Некоторые залегшие на дно политические деятели не любят вспоминать ни коробки с долларами, ни «договорняк» со сливом партии, ни метания из одной партии в другую, ни торговлю мандатами, ни, наконец, разворовывание предвыборного бюджета.
С другой стороны, не все сторонники и защитники свободы слова искренны. Они воспринимают свободу как вседозволенность, право на свободу слова не мыслят в единстве с обязанностью отвечать перед законом и судом за слова. Как тут не вспомнить недавний скандал с «ростками «пятой колонны» в Саратове...
Однако в шумихе вокруг цензуры есть три незамеченных любителями медиа-скандалов, но очень существенных обстоятельства, которые делают такую шумиху делом очень опасным и противоречащим национальным интересам.
Во-первых, судьи кто? Те, кто одобряют цензуру, но при этом не пользуются общественно-политической и социально-экономической информацией, просто не понимают, для чего существует Интернет. Уровень жизни в российской провинции таков, что большинству граждан не до Интернета, у них не то что компьютеров нет, а телевизоры еще ламповые порой стоят. До сих пор в некоторых саратовских районках и многотиражках приходится читать торжественные отчеты о том, как в некоем бюджетном учреждении наконец-то появилась собственная электронная почта (это в 2015 году!). А ведь система межведомственного электронного взаимодействия, концепция «Электронная Россия», доктрина информационного развития страны непосредственно завязана на интернет-технологии. Люди, которые голосуют за запрет Интернета, на самом-то деле до сих пор стойкой электронной очереди в поликлиниках и банках не научились пользоваться, пластиковые карты доверяют незнакомцам у банкоматов, чтобы пенсию или зарплату получить.
Инцидентом, который произошёл в маршрутном микроавтобусе №13, уже заинтересовался Следственный комитет России. Экспертам предстоит выяснить, на каком основании ребёнка заставили покинуть салон.
В социологии есть такая вещь как репрезентативность. Так вот, опрос о судьбе Интернета среди тех, кто понятия об Интернете не имеет, нерепрезентативен, его результаты сомнительны и обсуждать их бессмысленно.
Другое дело, если бы опрос проводился среди пользователей Интернета.
Второе обстоятельство – механизмы пресечения сайтов с противозаконной информацией существуют и работают. Криво, со скрипом, со скандалами, но работают. О каких дополнительных мерах идет речь, к чему нас пытаются подготовить? К тому, что государство будет решать, что дорогим россиянам смотреть и читать? Успокойтесь, оно давно это уже делает. Здесь самый раз вспомнить про гражданское общество. Однако единственное, что можно вспомнить – некий Фонд развития интернет-технологий, который боролся с монополизмом «Волгателекома». Боролся до тех пор, пока в руководстве фонда были люди, афиллированные к руководству некоторых саратовских интернет-провайдеров.
А третий нюанс самый интересный. Участники опросов о цензуре наверняка не подозревают о таком интересном документе, как Конституция Российской Федерации. Так вот, Статья 29 основного закона нашей страны прямым текстом говорит о том, что что цензура запрещается. То есть людям не приходит в голову, что их приглашают обсуждать вещи антиконституционные, предлагают высказаться по теме: сколько человек за то, чтобы нарушить Конституцию?
Это создает идеальную почву для любителей антироссийской риторики. Хотя должно бы стать поводом для консолидации гражданского общества по созданию органа общественного контроля, который бы, с одной стороны, содействовал власти в правоприменении и правоохранительной деятельности в отношении информации, размещаемой в Интернете, а, с другой стороны, следил, чтобы власть не зарывалась.
