Авторы классической «Камасутры» многому могли бы научиться у некоторых современных журналистов. Последние не демонстрируют большое количество новых поз, но находят изюминку в позах известных.
Классическая поза – «журналист страдает за позицию». Это когда, например, отметил представитель второй древнейшей профессиональный праздник, а у дома его с разборками ждет брошенный «бывший» - любовник. Раньше бы сказали «два мужика подрались», но мужик-то, получив по морде, даст сдачи, а сейчас это нетолерантно как-то, вот и приходится вспоминать свои публикации и нафантазировать себе врагов при поддержке единомышленников. И даже когда по факту нападения полиция возбудит уголовное дело по статье "Нанесение побоев из хулиганских побуждений", все равно хочется выглядеть пострадавшим за правду, а не за содомский грех. Голубая изюминка – это, конечно, новое слово для второй древнейшей, но для выращивания чувства собственного величия незаменима.
Другой вариант той же позы – одеться как последний бомж и перебить своим запахом аромат роз, которые Ромео преподносит своей Джульетте. Конечно же, получив тумаков от Ромео, можно догадаться регулярно мыться и отучиться от манеры чихать прямо в камеру и микрофон во время вручения журналистской премии. Но выгоднее занять упомянутую позу и заявить о заказном нападении. Такая «изюминка» во всех смыслах дурно пахнет, но прибавляет в определенных кругах популярности и значимости.
Еще одна классическая поза – «журналист страдает за свободу слова». Вообще-то свобода слова у нас гарантирована Конституцией и законодательством, и существует одновременно с обязанностью отвечать за свои слова. И, как пел Бутусов, твоя голова в ответе за то, куда сядет твой зад. И если бы представители второй древнейшей это понимали, то наказание за недержание слов воспринимали бы как торжество справедливости и законности. Но представители этого профессионального сообщества почему-то упорно свободу слова связывают со вседозволенностью.
Свежий пример – журналист одного из саратовских изданий Сергей Вилков. На прошедшей неделе в отношении него сотрудниками центра по противодействию экстремизму был составлен протокол по статье 20.3 КоАП (пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики). Ранее, по информации СМИ, Вилков был также уличен в том, что в День российского флага опубликовал коллаж, на котором изображено, как нацисты с повязками российского флага вешают партизан, в День Победы у него на странице был размещен коллаж с Парадом Победы 1945 года, где тот же триколор солдаты кидают к подножию Мавзолея наряду с фашистскими флагами.
Покопавшись в интернете, можно почитать, как Вилков называет себя троцкистом, одобряет погром российского посольства на Украине и даже призывает «линчевать посла». Если же связать этот ряд с публиковавшейся в СМИ информации о привлечении Вилкова к административной ответственности за употребление наркотиков и к уголовной за хранение оружия, сопоставить с публикациями о его коллеге, пишущем под псевдонимом «Антуан Касс», его задержании за хранение героина и марихуаны, осуждении и наказании, то сложится весьма отвратительная картина. Но это с позиций традиционных норм морали и права. С точки зрения Вилкова, видимо, это и есть та самая свобода слова и самовыражения, которую никак нельзя ограничивать.
Александр Струков доложил о том, на что будут потрачены средства из областного бюджета в текущем году. Основная сумма пойдёт на создание новых мест в школах.
На размещение журналистом коллажа с нацистской символикой должным образом отреагировали власти и общественность. Возмутился председатель Общественной палаты Саратовской области Александр Ландо. Решительно осудила поступок Вилкова Алла Лосина, председатель комитета по культуре, общественным отношениям, спорту, делам молодежи и информационной политике Саратовской областной думы: «Как журналист, я всегда в своей работе опираюсь на профессиональную этику. И такой подход естественен. К сожалению, многие из тех, кто сегодня работает в этой профессии, часто забывают про общепринятые нормы. Журналисты всегда находятся на передовой гражданского общества, но это не значит, что стоит переходить границы закона. Использования нацисткой символики в России запрещено законом. И каждый журналист, на мой взгляд, должен знать об этом. Поэтому стоит задуматься над тем, насколько осознано Сергей Вилков пошел на нарушение. Для меня - это недопустимые действия. Причем, даже с позиции рядового гражданина. Я поддерживаю председателя Саратовской общественной палаты Александра Ландо, который первым обратил внимание на эту публикацию. И, уверена, многим это больно. Ведь у всех воевали родные. Вместе мы не должны допускать бестактных игр на нервах наших ветеранов, особенно в год 70-летия Великой Победы и ситуации, когда некоторые западные коллеги пытаются переписать историю, повлиять на воспитание нашей молодежи в своих политических интересах».
Увы, не все в медиасообществе адекватно отреагировали на публичную активность Вилкова.
Тем самым они продемонстрировали одну позу – «солидарность». Это когда, например, кричат «Все мы Шарли» в ответ на убийство карикатуристов, глумившихся над религиозными чувствами людей. Убивать, конечно, грех, но оскорблять людей – грех не меньший.
Демонстрацией этой позы занялся местный Союз журналистов, уже в очередной раз. Суть позы в том, чтобы защищать от справедливой критики тех, кто делает позеру хорошо. Например, публично поддержать мошенника, получившего справедливое наказание, потому что тот наверняка оказывал позеру материальную помощь. Или поиграть в защитников свободы слова в соответствии с поговоркой «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Хотя, если уж и защищать, то не только «петухов», а, например, саратовских журналистов, которые подверглись гонениям со стороны нынешних властей Украины.
В этой связи очень хочется надеяться на истинную солидарность журналистов, которые решительно отмежевались бы от порочащих профессию и репутацию сообщества персон. Невостребованность и отсутствие долгосрочных спонсоров у отдельных представителей второй древнейшей, а также увлечение наркотиками и другими евроценностями не должны становиться поводом для представления их мучениками, страдающими за свободу слова и активную позицию, особенно когда это не позиция, а поза.
